Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. «У меня нет буквально никаких перспектив, и я буквально никому не нужен». Роман Протасевич рассказал, «как обстоят дела»
  2. «Не думаю, что что-то страшное». Попытались устроиться в госорганизации с подписью на последних выборах не за Лукашенко — что вышло
  3. В Польше при загадочных обстоятельствах погиб беларусский активист
  4. «Учится в первом классе». В Гомеле девочка пропала из продленки, а нашлась в реанимации больницы
  5. Тревожный звоночек. Похоже, исполняется неоптимистичный прогноз экономистов
  6. Правозащитники: В Дзержинске проводят задержания и обыски, повод — послевыборные протесты
  7. Кремль усиливает угрозы в адрес Европы. Эксперты — о том, что стоит за последними заявлениями в адрес Эстонии и Польши
  8. Госсекретарь США заявил, что Трамп готов бросить попытки помирить Украину и Россию и «двигаться дальше» — при каком условии
  9. Кремль старается переложить вину за отказ от прекращения огня на Киев и требует выполнить условия, которые сделают Украину беззащитной
  10. Битва за частный сектор: минчане отказываются покидать дома ради нового парка
  11. Что стало с «крышей» Бондаревой? Артем Шрайбман порассуждал, почему известная активистка оказалась за решеткой
  12. «Беларусов действительно много». Поговорили с мэром Гданьска о наших земляках в городе, их бизнесе, творчестве и дискриминации
  13. «У диктатуры нет друзей, есть только слуги». Писательница обратилась к сторонникам власти на фоне случившегося с Бондаревой
  14. «Давний друг» Лукашенко, который долго игнорировал приглашения посетить Минск, похоже, все-таки прилетит в Беларусь
  15. Почему Лукашенко больше не отпускает политзаключенных? И зачем КГБ устроил облавы на риелторов? Спросили у политического аналитика
  16. Антирекорд за 15 лет. В Беларуси была вспышка «самой заразной болезни» — получили закрытый документ Минздрава
  17. «Пути молодых мужчин и женщин расходятся»? Откуда растут ноги у тренда, о котором эксперты давно бьют тревогу (но лучше не становится)


В Беларуси есть специальные закрытые учреждения, в которые могут поместить детей в возрасте с 11 до 18 лет, если они, например, совершили преступление или несколько правонарушений. Недавно в такое закрытое учреждение образования отправили школьницу из Глуска — из-за опубликованного ею видео, которым она «оскорбила милиционера». «Медиазона» поговорила с учеником, проведшим в подобной школе почти два года.

Фото использовано в качестве иллюстрации. Фото: unsplash.com
Фото использовано в качестве иллюстрации. Фото: unsplash.com

Как и за что дети попадают в закрытые спецшколы и СПТУ

В Беларуси есть несколько специальных закрытых учреждений для подростков: два в Могилеве, по одному в Кривичах (Мядельский район) и в Петрикове. Три из них — мужские. В Могилеве есть закрытая спецшкола и специальные профессионально-технические училища (СПТУ), где учат деревообработке, в СПТУ в Кривичах — строительным специальностям, а в женском спецучилище в Петрикове девочки учатся шить.

В закрытые СПТУ и школы по решению суда (гражданское дело по заявлению комиссии по делам несовершеннолетних) попадают, например, дети, которые за год получили более трех административных протоколов за мелкое хулиганство или другие правонарушения; которые совершили преступление, не достигнув возраста уголовной ответственности, и дело против них прекратили.

С недавних пор в школу детей могут отправить и родители: если есть подтверждение того, что ребенок употребляет наркотики или алкоголь. В таком случае родители должны обратиться в школу, предоставить необходимые документы и объяснить причину своего решения. Будет ли ребенок зачислен в спецшколу, решает ее директор и Минобразования.

Срок, на который ребенка поместят в школу, родители определяют сами — от учебной четверти до года. При этом за ними остается право забрать его домой раньше срока.

Александр попал в закрытую спецшколу в Могилеве, где содержатся мальчики от 11 до 15 лет, «из-за плохой компании, за бродяжничество и кражу». Он окончил там восьмой и девятый класс.

— По решению суда в течение 10 дней нужно было пройти медкомиссию и прибыть туда. Если сам не приедешь, то приедут и принудительно заберут, и еще нужно будет заплатить 5−10 базовых. Я в суде уже сам согласился туда ехать, хоть мать и отец были против, — говорит он.

Нельзя выходить за пределы школы, а для встреч с родными нужно написать заявление.

Одеты ученики могилевской спецшколы одинаково — форму выдают там же: парадную, повседневную и спортивную. «Обувь у каждого своя, но если ее вдруг нет, то тоже могут выдать», — вспоминает Александр.

Территория школы огорожена забором, свободно выходить за ее пределы дети не могут.

— Вся суть в том, что ни с кем, кто за забором, ты не пообщаешься. При хорошем поведении, если активно участвуешь в мероприятиях, могут вывести в город. В магазин, например. Еще нас водили на футбол и в волейбольный клуб «Машека». Родители могут приезжать.

Жизнь в школе — по строгому распорядку. Когда там учился Александр, расписание выглядело примерно так: подъем в 7.00, отбой — в 22.00. В течение дня — зарядка, завтрак, уроки, обед, уроки, полдник, ужин и свободное время до 19.00, а до 21.00 — выполнение домашних заданий.

Встречи с родными в закрытой школе — как и в колонии — называются свиданиями. Их количество не ограничивается, но перед встречей нужно написать заявление. Во время пандемии коронавируса посещение было закрыто.

Согласно правилам внутреннего распорядка могилевской спецшколы, перед свиданием родителей могут досмотреть, чтобы они не передали ребенку ничего запрещенного. После встречи с родителями вещи ребенка тоже проверяют.

Если родители передают, например, конфеты и печенье, то хранить их у себя не разрешается: сладости заберет на хранение воспитатель, говорит Александр.

— Он приходит или в первую смену, с 8 до 14, или уже вечером с 14 до 22. Нужно идти и просить, чтобы он выдал.

Мобильные телефоны запрещены, а за нарушение правил можно попасть в «дисциплинарную комнату»

Кроме очевидного (алкоголя, сигарет, оружия и так далее), воспитанникам школы запрещено иметь мобильные телефоны, компьютеры, любые носители информации (даже флешки или диски). В СПТУ для девочек в Петрикове, например, запрещены даже чипсы, сухарики, творожные сырки и декоративная косметика.

Воспитанники школы могут писать родителям письма, но всю корреспонденцию читает сотрудник школы. По расписанию можно звонить родным.

За нарушение правил внутреннего распорядка — драку, кражу или более мелкие проступки, если на протяжении месяца уже есть три взыскания — школьника могут отправить в «дисциплинарную комнату». В законе о профилактике правонарушений среди несовершеннолетних она называется «комната реадаптации».

— Находишься там под наблюдением врача и охранника. Это как наказание — от двух часов до 10 суток. Стоишь там в одних шортах, садиться нельзя, только когда кушаешь, свет постоянно горит, поспать получается 4−5 часов. На улицу не выводят, только в туалет, который в двух шагах.

Побеги и избиения в закрытых учреждениях

За последние 10 лет ученики несколько раз сбегали из спецучреждений, а против руководства могилевского СПТУ возбудили уголовное дело за избиение воспитанников.

В 2015 году трое подростков разбили окно в фойе второго этажа школы, спустились во двор, перелезли через забор и сбежали.

В 2014 году дети сбегали два раза: из Кривичского СПТУ — восемь человек, из Могилевского училища за весь год — больше 30, а летом 2013-го — пятеро.

В 2017 году из могилевского спецучилища сбежало шестеро учащихся. Парней словили, привезли в училище, а затем по одному заводили в родительскую комнату. Там их избивали трое сотрудников СПТУ. Пятеро воспитанников получили травмы, а шестой попал в больницу с травмой позвоночника.

Тогда против директора училища и двух его заместителей было возбуждено уголовное дело. Их приговорили к срокам от 3 до 5,5 года колонии.